class="p1">Убедившись, что дневник больше не хочет показывать ей прошлое, девушка спрятала книжицу под подушку. Вдруг к горлу внезапно подступила тошнота, перед глазами будто из ниоткуда появилось облако мошкары. «Что со мной?»

Боясь упасть на пол, фрейлина присела на кровать. Что-то происходило, но девушка никак не могла понять, что именно. Сквозь её сознание пробивалось видение, но впервые это были отдельные вспышки, являющие расплывчатые образы. «Ничего не понимаю, что за странности…» – Мадлен схватилась за виски и зажмурилась. Вспышки будто стали ярче, и фрейлине с огромным трудом, но всё же удалось рассмотреть несколько смазанных образов. «Что-то круглое… Камень? Нет, амулет! Точно! Тот, что некромант передал Нострадамусу. Дорога, поле… Не вижу, не могу разобрать, но чувствую – это место мне знакомо… Я поняла! Дорога в Блуа, у самого въезда в город. Что же ещё? Кажется, это человек… Но кто? Тёмное одеяние, лица не видно. Пепельные волосы… Это Калеб!»

Вспышки прекратились так же внезапно, как и начались. Тошнота отступила, осталось лишь лёгкое головокружение. Чтобы унять его, девушка откинулась на кровать. «Что это было? – удивилась она. – Никогда прежде видения не доставляли мне таких неудобств. Трактовать увиденное тоже нелегко. Но, кажется, мне была передана весть – Калеб узнал что-то об амулете и ждёт меня на дороге за городом».

Едва дождавшись темноты, Мадлен отправилась проверять свою догадку. Выйдя на тёмную дорогу, уводящую из города, девушка сразу заприметила знакомую фигуру. Калеб прохаживался по кромке неровного тракта, периодически бросая взгляд в сторону Блуа. Стоило фрейлине выйти на дорогу, как юноша остановился, заметив её. А вскоре, ускорив шаг, уже бежал ей навстречу.

– Значит, сработало! Расскажи, как это было?

– И я тоже рада тебя видеть. А теперь объясни, о чём ты ведёшь речь.

– Ты же не просто так пришла сюда среди ночи. Стало быть, получила моё послание, – радовался некромант. – Я изучал заметки Энцо, чтобы найти сведения об амулете. И наткнулся на один интересный ритуал. Он призван установить связь с человеком и передать ему нужное послание.

– Так это тебе я обязана своим недомоганием, – с ноткой укора произнесла Мадлен.

– Недомоганием? Был какой-то побочный эффект? – испугался Калеб, тотчас изменившись в лице. – О нём Энцо не писал.

– Да, был. Меня мутило весь сегодняшний день. А из-за головокружения я до вечера не могла подняться с постели. Не хотелось бы вновь испытывать на себе последствия твоих ритуалов, – недовольно произнесла Мадлен, но, видя, с какой тревогой смотрит на неё Калеб, смягчилась. – Но тем не менее я признаю, твоё мастерство меня поразило. Передать свои мысли на расстоянии – задача не из лёгких.

– Я вновь вынужден просить твоего прощения, Мадлен, – печально произнёс некромант. – Извини, я совершенно не подумал о том, что могу навредить тебе. В заметках Энцо не было ни слова о влиянии ритуала на человека, принимающего послание, вот я и решил рискнуть. Мне нужно было выманить тебя из замка. Самому попасть за дворцовые стены в этот раз у меня не вышло.

– У тебя появились какие-то новости?

– Мне удалось отыскать записи некроманта Сальваторе, о котором ты упоминала. В них говорится о твоём амулете. Я знаю, как его воссоздать.

– Правда?! – Мадлен не верила своей удаче. – Калеб, ты просто чудо! Как мне тебя благодарить?

С восторгом вглядываясь в лицо Калеба, Мадлен с удивлением заметила, что некромант заметно помрачнел.

– Рано говорить о благодарности. Создать амулет не так-то просто.

– Что для этого нужно? – спросила Мадлен.

– Важно, чтобы амулет впитал в себя момент соединения жизни со смертью. Только тогда он станет проводником в межвременье, – пояснил Калеб.

– Момент соединения жизни со смертью? – фрейлина задумалась. – Ума не приложу, что это такое.

– Я тоже не сразу нашёл решение этой задачки. Но как-то ночью, проходя вдоль могил, читая эпитафии на надгробиях, меня осенило. Я понял, где могу отыскать этот самый момент.

– Так где?

Калеб замолчал, будто раздумывая, стоит ли давать девушке ответ на этот вопрос.

– Я могу показать тебе. Чтобы ты сама приняла окончательное решение. Идти придётся недалеко, в соседнюю деревню за лесом.

– Я согласна, пойдём.

– Подожди… То, чему тебе предстоит стать свидетельницей, вероятнее всего, долго не выйдет из твоей головы. Ты точно готова к этому?

– Как будто у меня есть выбор. Мне нужен этот амулет, Калеб, – напомнила Мадлен. – Не знаю, почему дедушка ни словом не обмолвился о нём в дневнике, но, уверена, мне без него не обойтись.

Калеб грустно кивнул головой, понимая, о чём толкует Мадлен.

– Хорошо, тогда отправляемся в путь.

До ближайшей деревни, в которой к этому часу не осталось ни одного дома, где в окне бы ярко горела свеча, путники шли молча. Калеб, погружённый в известные лишь ему одному мысли, был непривычно тих. Дойдя до деревни, некромант подвёл фрейлину к одному из самых ветхих домов. Постучал в дверь. Та быстро распахнулась, отворенная сморщенной женской рукой. Задержавшись на пороге, Калеб взглянул на Мадлен долгим печальным взглядом, словно извиняясь перед ней. А после шагнул в тёмный дом.

Последовав за ним, фрейлина оказалась в небольшой, совершенно неуютной комнате. Здесь было прохладно. В доме горел тусклый огарок свечи, почти не давая света, но коптя стены и потолок. Из угла послышался протяжный женский стон, полный боли и усталости. Приблизившись, фрейлине удалось рассмотреть лежащую на твёрдой деревянной кровати девушку. И лишь прищурившись, Мадлен поняла – бедняжка страдала в родах. Подле неё суетилась сухая молчаливая старушка, то ли мать, то ли повитуха. Вздрогнув от очередного стона, Мадлен с непониманием посмотрела на Калеба. Отведя девушку в сторону, некромант зашептал.

– Она не может разродиться вторые сутки. Если ничего не сделать, сегодня ночью оба умрут: мать и дитя, что лежит в её утробе.

– Калеб, я не понимаю…

– Ещё есть время, эта женщина… – некромант кивнул на старушку, склонившуюся над роженицей. – Она готова последовать нашему совету и спасти девушку ценой жизни ребёнка.

Мадлен пришла в ужас от этих слов.

– Или спасти ребёнка ценой жизни его матери. Если девушка родит мёртвое дитя или же живой младенец выйдет из чрева мёртвой матери – это и будет момент соединения жизни со смертью.

Договорив, Калеб опустил глаза в пол. Мадлен видела, как тяжело было некроманту находиться здесь. Юноша сжимал кулаки и зубы каждый раз, когда слышал из угла протяжный стон девушки. Фрейлина молчала. Сказанное Калебом повергло её в шок.

Сминая края платья, она приблизилась к роженице, взглянула в её измученное лицо.

Девушка была едва жива. Родовые муки почти лишили её сознания, голос